В семье необходимо выработать некоторые правила, которые помогут минимизировать последствия детских истерик. Они не дадут истерике, как способа добиваться желаемого, прочно закрепиться в реакциях ребенка.
Мама может возмущаться, срываться, плакать, но только когда ее ребенок находится в спокойном состоянии.
Некоторые считают, что идеальная мама всегда спокойна, терпелива, полна мудрости и понимания. Но идеальная мама — это недостижимый образ и стереотип, навязанный женщинам социумом. Таких существ в природе не существует!
Все люди без исключения испытывают отрицательные эмоции. В том числе и по отношению к собственному ребенку. Это нормально! И если мама даст себе на это право, то она сможет контролировать их и не зависеть от обстоятельств. Ведь истерика ребенка создает такое напряжение в отношениях, которое чрезвычайно сложно выдержать. Поэтому мама, не признающая в себе право на отрицательные эмоции, как правило, в один прекрасный момент идет на поводу у истерики ребенка, не выдерживая этого напряжения и впадая в свою собственную истерику. А что может быть печальнее зрелища рыдающего малыша и орущей не своим голосом мамы?
Это принципиальное положение, которое должна осознать и принять мама, у которой ребенок склонен к истерикам. Мама ругается и возмущается только тогда, когда ее ребенок спокоен. Во время истерики малыша мама соблюдает нейтральное настроение. При этом лицо ее не должно выражать недовольство и раздражение, а только любовь и понимание. Ведь ее малышу сейчас плохо.
Самое интересное, что ребенок через некоторое время сможет научиться так же не реагировать на вспышки недовольства, случающиеся у мамы. Он будто начинает понимать, что иногда его мама возмущается и даже кричит. Ничего страшного, это надо просто переждать. И мама, и ребенок дают себе и друг другу право на отрицательные эмоции. Только такая политика может преодолеть склонность ребенка к истерикам.
Замечательным дополнительным эффектом того, что и ребенок, и мама позволяют друг другу проявлять негативные эмоции, является отсутствие чувства вины. Становится ненужными извинения за то, что мама повысила голос за какой-то проступок. Она имеет на это право. И ребенок ставится в такую же ситуацию, когда он уже не может брать на себя роль обиженного.
Часто можно встретить совет выходить из комнаты, если малыш в периоды возрастных кризисов начинает себя вести неадекватно, воплями добиваясь желаемого. Этот метод хорош, если подходит ребенку, если он действительно успокаивает его, исключает повод для манипуляций. Но некоторым деткам это не подходит. Такой ребенок остается один в комнате, теряет ориентацию и перестает понимать, с чего все началось. От этого его поведение становится еще яростнее.
В этом случае нельзя ребенка оставлять одного. Но лучше будет, если все члены семьи оставят маму с деткой одних и закроют дверь. Мама возьмет бьющегося в истерике малыша на руки и тесно прижмет к себе. Она скажет себе: “Я пережду это состояние, я пока не буду ничего говорить и думать! Я жду, когда ребенок успокоится”.
Мама не кричит: “Прекрати! Замолчи! Успокойся!” Ее ребенок в этом состоянии не слышит ничего. Он просто не в состоянии услышать. Он весь во власти урагана, бушующего внутри него. Он может только почувствовать раздражение любимой мамы и ее непринятие этого состояния. Ребенок может стараться искренне угодить ей, не принимая свое состояние тоже. Но это тупиковый путь.
“Все причины истерики выясняются только тогда, когда эмоции утихнут”. Это второе правило.
Никаких выяснений, что случилось, куда делась игрушка, почему мама не покупает конфету, пока ребенок бьется в истерике. И, естественно, никаких действий. Мама не ищет игрушку, не покупает конфету до тех пор, пока малыш не успокоится. Она берет его на руки, гладит по голове, вытирает слезы (может, и свои тоже) и ждет, когда ребенок выпустит пар.
А после этого действует по обстоятельствам. Сочтет, что нужно купить конфету, — покупает, не сочтет, что это не нужно, — не покупает. Надо только аргументировать свои действия спокойным голосом, делая упор на бессмысленность истерики, но принимая ее в целом. Например, так: “Вот ты кричал, а я бы тебе и так купила эту конфету. Объяснил бы, что ты очень-очень ее хочешь. Я же не поняла”. Или: “Можно сколько угодно кричать, но денег в кошельке не прибавится. За конфеты же надо платить. И какой был смысл в криках, если я при всем своем желании все равно не могу тебе ее купить”.
